14сентябрь
Рыба давно сгнила с головы, но взять себя за жабры не позволяла
Рыба давно сгнила с головы, но взять себя за жабры не позволяла.
Рыбе трудно объяснить, что такое «балык».
С пищалью я гляжу на наше поколенье…
С рычагов власти надо снимать отпечатки пальцев.
С транспаранта упала буква. Многих поубивало.
Самое страшное — семь пядей в медном лбу.
Самое тихое утро — после Варфоломеевской ночи.
Сделал мечту явью, теперь не знает, куда от нее деться.
Сколько любителей обсуждать фасон смирительной рубашки!
Сколько предрассудков искоренили, а рассудка все нет и нет.
Слепой вышел из метро, стуча по мостовой стоп-краном.
Смердящих осторожно называли сильными духом.
Смерть — только частный случай небытия.
Собрание звероящеров решило не признавать эволюции.
Собственный профиль не должен становиться разменной монетой.
Соловей по совместительству был стреляным воробьем.
Соль земли — на раны народа!
Рыбе трудно объяснить, что такое «балык».
С пищалью я гляжу на наше поколенье…
С рычагов власти надо снимать отпечатки пальцев.
С транспаранта упала буква. Многих поубивало.
Самое страшное — семь пядей в медном лбу.
Самое тихое утро — после Варфоломеевской ночи.
Сделал мечту явью, теперь не знает, куда от нее деться.
Сколько любителей обсуждать фасон смирительной рубашки!
Сколько предрассудков искоренили, а рассудка все нет и нет.
Слепой вышел из метро, стуча по мостовой стоп-краном.
Смердящих осторожно называли сильными духом.
Смерть — только частный случай небытия.
Собрание звероящеров решило не признавать эволюции.
Собственный профиль не должен становиться разменной монетой.
Соловей по совместительству был стреляным воробьем.
Соль земли — на раны народа!